![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Про Достоевского или не Достоевского
По теме того Ted Talk, о котором я писала (про поляризацию в Штатах, когда диаметрально противоположные группы не то чтобы отрицают ценности друг друга, но обращаются к другим, не пересекающимся) — мне в последнее время попадаются как раз мнения о том, как друг друга услышать, понятно что не противникам вообще, а конкретному расколотому, в каких бы там ни было пропорциях, российскому обществу.
Людмила Петрановская Татьяне Фельгенгауэр: https://m.youtube.com/watch?v=uwoxEGFivY0
Вообще я очень рада, что началась вот эта история про то, что давайте послушаем вообще других. А давайте вообще не будем только там все время банить и затыкать — вообще послушаем, как у них это устроено. И это вот одна попытка, будут другие там, еще, и может быть когда-то мы услышим. Потому что ни в одной позиции нет ну какой-то просто тотальной неправды и зла. Никто ж не говорит: "Давайте будем всех жечь-убивать, чем больше детей убьем, тем лучше", да? Ну это как-то, может, есть такие. Ну я не знаю, я не то чтобы много слушаю таких источников, наверно, есть там какие-то совсем отмороженные товарищи, да?
Но в общем и целом все как бы апеллируют к каким-то общечеловеческим ценностям, и как у них это устроено, как они приходят к этому, как у них это связано с этим? Ну потому что нам все равно вместе жить: в одной семье, в одной стране, мы не можем всех забанить. То есть это детская какая-то история: сейчас зажмурю глаза, и вам темно станет. Сейчас я вообще всех забаню, вы придурки, вы там все пропагандой промытые мозги, и все, просто не буду вас слушать. Ну и что? А потом выясняется, что сюрприз!
Пока мы тут жили в своем вот этом мирке, столично-либеральном, и обсуждали феминитивы, использовать их или нет, в ста километрах от Москвы росли парни, которые готовы за какую-то небольшую достаточно в общем-то сумму денег идти умирать и убивать, потому что... И сейчас мы опять обсуждаем, блин, Достоевский или не Достоевский в этом виноват. Да какой Достоевский? В этом виноваты нищета и бесправие, нищета и бесправие. Все это берется из нищеты и бесправия. И если мы это не видим, а в своих мирах пребываем, и никто этим не занимается, никто с этим не помогает, никто с этим не работает...
Это же общемировая проблема, да? Когда золотой миллиард занимается своими проблемами, не думая о том, что происходит с остальными, остальные рано или поздно придут, придут и спросят. И вот это то, что сейчас происходит в том числе. Так нельзя, все связаны, мы все на этой планете одна большая связанная община, в общем и широком смысле слова. Не получится зажмуриться и сказать: "Вот эти все бяки плохие, уйдите отсюда, мы не будем их слушать, они какие-то странные зверушки и вообще, кажется, не люди."
Леонид Гозман в интервью "Новой газете Европа"
—...человек видит, как хорошо у нас работают репрессии, где окажется каждый, кто чирикнул против войны.
— У этого условного человека нет даже мысли чирикнуть. Он даже узнавать не хочет о каких-то фактах, против которых теоретически мог бы «чирикать». Начинаешь ему рассказывать — в лучшем случае затыкает уши.
— Этот человек пытается сохранить свой психологический комфорт, люди всегда так поступают. Но тот, кто пытается его переубедить, может быть более эффективен или менее эффективен. И меня беспокоит, что мы как раз — менее. Мы все время обвиняем их — тех, кто за Путина, за войну, за все прочее. Они тупые, они злобные и так далее. Орда, рабы и далее по списку. А мы-то? Вы, я, люди, которые думают так же, как мы: белые и пушистые? Может быть, мы тоже что-то не так делаем? Посмотрите: мы, люди, настроенные против Путина, фантастически неэффективны. При том, что власть ведь омерзительна, власть коррумпирована, власть дает каждый день массу примеров своей мерзости, а люди, выступающие против нее, часто героические, самоотверженные, идущие просто на голгофу. Но результатов — нет как нет, у этих людей ничего не получается.
— Что вы называете словами «не получается»? И почему не получается?
— Мы с вами не авторитетны, нас просто никто не слышит. Почему? Причин много, но одна из них — мы высокомерны. Вот эти условные мы — высокомерны. Человек, которого вы называете «ватником», никогда не будет вам верить. У нас используют и эту, и другие оскорбительные клички для тех, кто с нами не согласен. И постоянно сохраняется желание их как-то унизить. Я не вижу желания их понять. Я не вижу сочувствия к ним, не вижу к ним, если хотите, любви, говоря языком послания апостола Павла к коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая».
— Почему надо сочувствовать людям, поддерживающим войну, если у них-то как раз все хорошо? Они превосходно чувствуют себя в великой стране, они сами великие, они правы. Им можно только позавидовать. Они счастливы.
— Так «счастливы» бывают наркоманы. И это тоже люди, которых отравили «наркотиком». Их посадили на «наркотик». Кто вообще такой наркоман? Это человек, который не может жить в реальном мире. В реальном мире у него нет денег, его девушки не любят, его начальство не уважает. А укололся — и мир становится хорошим. И вот их постоянно «колют», чтобы они видели мир хорошим. Единственная неприятность в таком образе жизни — то, что впереди наркомана ждет только мучительная смерть, больше у него впереди ничего нет. Наркоман обычно умирает скоро и мучительно.
Если речь идет о народе и вы говорите, что это ваш народ, то и отношение к нему должно быть как к своему. А это и есть сочувствие. Это люди, которых обманули. Нет, я не говорю, что сочувствия заслуживают абсолютно все. Есть военные преступники, есть подонки, по которым плачет пожизненное заключение. К насильникам, к убийцам у меня нет никакого сочувствия, как и к тем, кто их организовывает. Я говорю о сочувствии к человеку самому обычному.
Потому что если нет такого сочувствия, он вас просто не услышит. Вы можете говорить ему что угодно — об Украине, о коррупции, о чем угодно, но он вас не услышит, потому что вы ему враждебны.
При этом надо отделять собственное отношение к властям и их обслуге, вот кто, на мой взгляд, нашей стране глубоко враждебен, кто приносит ей только зло, от отношения к тем, кого они обманули. Это разные вещи. У нас это часто идет как бы в одном комплекте, мы их объединяем в одном «они». А это не так.
Александр Баунов Юрию Дудю: https://m.youtube.com/watch?v=rY_XyEVHK5M
И опять нет плана для России у них. Для России нет плана. Так что они говорят? "Вы должны убраться с украинских земель" — ок, хорошо. "Вы должны покаяться. Ну и дальше, в зависимости от радикальности эмоций тех, кто наблюдает вот весь этот ужас: "Вы должны будете каяться три поколения, вы будете каяться два поколения, вы будете каяться одно поколение".
Я напоминаю, что Германия, которая совершила невероятное количество ужаса, пока, слава богу, не сопоставимое с тем, что делает Россия, стала членом-основателем ну собственно общего рынка через три года после поражения в войне. Правда, это было поражение в войне, но мы понимаем, что это были те же бюрократы, которые сидели, в общем-то, в Рейхе. Ну, за исключением там списка топовых преступников, топовых ответственных, верхушки политической, это были эти люди, они были в Вермахте, они были... Кто совершил транзит Испании, кто переводил Испанию в демократию? Да там были половина этих самых офицеров Голубой дивизии, которые под Сталинградом воевали и под Тихвином в блокаде Ленинграда участвовали. Ну и как бы ничего, да? К вопросу о том, что такое покаяние.
Покаяние — это одно, а план для "плохой страны" — это другое. Даже нет сомнения, что Россия — это что-то очень плохое сейчас, мы это констатируем. Следующий шаг какой? Вот для Украины четко прописанное предложение есть, для России... "Скинем Путина, умрет Путин, свергнут Путина", я не знаю, "а там посмотрим". Вот, собственно, "А там посмотрим" — это не план. И учитывая количество лоббистов, которые говорят: "Видите, Россия оказалась еще страшнее, чем мы думали, и поэтому для нее вообще не может быть никакого плана, кроме стены с колючей проволокой" — ну, так. Согласись.
Людмила Петрановская Татьяне Фельгенгауэр: https://m.youtube.com/watch?v=uwoxEGFivY0
Вообще я очень рада, что началась вот эта история про то, что давайте послушаем вообще других. А давайте вообще не будем только там все время банить и затыкать — вообще послушаем, как у них это устроено. И это вот одна попытка, будут другие там, еще, и может быть когда-то мы услышим. Потому что ни в одной позиции нет ну какой-то просто тотальной неправды и зла. Никто ж не говорит: "Давайте будем всех жечь-убивать, чем больше детей убьем, тем лучше", да? Ну это как-то, может, есть такие. Ну я не знаю, я не то чтобы много слушаю таких источников, наверно, есть там какие-то совсем отмороженные товарищи, да?
Но в общем и целом все как бы апеллируют к каким-то общечеловеческим ценностям, и как у них это устроено, как они приходят к этому, как у них это связано с этим? Ну потому что нам все равно вместе жить: в одной семье, в одной стране, мы не можем всех забанить. То есть это детская какая-то история: сейчас зажмурю глаза, и вам темно станет. Сейчас я вообще всех забаню, вы придурки, вы там все пропагандой промытые мозги, и все, просто не буду вас слушать. Ну и что? А потом выясняется, что сюрприз!
Пока мы тут жили в своем вот этом мирке, столично-либеральном, и обсуждали феминитивы, использовать их или нет, в ста километрах от Москвы росли парни, которые готовы за какую-то небольшую достаточно в общем-то сумму денег идти умирать и убивать, потому что... И сейчас мы опять обсуждаем, блин, Достоевский или не Достоевский в этом виноват. Да какой Достоевский? В этом виноваты нищета и бесправие, нищета и бесправие. Все это берется из нищеты и бесправия. И если мы это не видим, а в своих мирах пребываем, и никто этим не занимается, никто с этим не помогает, никто с этим не работает...
Это же общемировая проблема, да? Когда золотой миллиард занимается своими проблемами, не думая о том, что происходит с остальными, остальные рано или поздно придут, придут и спросят. И вот это то, что сейчас происходит в том числе. Так нельзя, все связаны, мы все на этой планете одна большая связанная община, в общем и широком смысле слова. Не получится зажмуриться и сказать: "Вот эти все бяки плохие, уйдите отсюда, мы не будем их слушать, они какие-то странные зверушки и вообще, кажется, не люди."
Леонид Гозман в интервью "Новой газете Европа"
—...человек видит, как хорошо у нас работают репрессии, где окажется каждый, кто чирикнул против войны.
— У этого условного человека нет даже мысли чирикнуть. Он даже узнавать не хочет о каких-то фактах, против которых теоретически мог бы «чирикать». Начинаешь ему рассказывать — в лучшем случае затыкает уши.
— Этот человек пытается сохранить свой психологический комфорт, люди всегда так поступают. Но тот, кто пытается его переубедить, может быть более эффективен или менее эффективен. И меня беспокоит, что мы как раз — менее. Мы все время обвиняем их — тех, кто за Путина, за войну, за все прочее. Они тупые, они злобные и так далее. Орда, рабы и далее по списку. А мы-то? Вы, я, люди, которые думают так же, как мы: белые и пушистые? Может быть, мы тоже что-то не так делаем? Посмотрите: мы, люди, настроенные против Путина, фантастически неэффективны. При том, что власть ведь омерзительна, власть коррумпирована, власть дает каждый день массу примеров своей мерзости, а люди, выступающие против нее, часто героические, самоотверженные, идущие просто на голгофу. Но результатов — нет как нет, у этих людей ничего не получается.
— Что вы называете словами «не получается»? И почему не получается?
— Мы с вами не авторитетны, нас просто никто не слышит. Почему? Причин много, но одна из них — мы высокомерны. Вот эти условные мы — высокомерны. Человек, которого вы называете «ватником», никогда не будет вам верить. У нас используют и эту, и другие оскорбительные клички для тех, кто с нами не согласен. И постоянно сохраняется желание их как-то унизить. Я не вижу желания их понять. Я не вижу сочувствия к ним, не вижу к ним, если хотите, любви, говоря языком послания апостола Павла к коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая».
— Почему надо сочувствовать людям, поддерживающим войну, если у них-то как раз все хорошо? Они превосходно чувствуют себя в великой стране, они сами великие, они правы. Им можно только позавидовать. Они счастливы.
— Так «счастливы» бывают наркоманы. И это тоже люди, которых отравили «наркотиком». Их посадили на «наркотик». Кто вообще такой наркоман? Это человек, который не может жить в реальном мире. В реальном мире у него нет денег, его девушки не любят, его начальство не уважает. А укололся — и мир становится хорошим. И вот их постоянно «колют», чтобы они видели мир хорошим. Единственная неприятность в таком образе жизни — то, что впереди наркомана ждет только мучительная смерть, больше у него впереди ничего нет. Наркоман обычно умирает скоро и мучительно.
Если речь идет о народе и вы говорите, что это ваш народ, то и отношение к нему должно быть как к своему. А это и есть сочувствие. Это люди, которых обманули. Нет, я не говорю, что сочувствия заслуживают абсолютно все. Есть военные преступники, есть подонки, по которым плачет пожизненное заключение. К насильникам, к убийцам у меня нет никакого сочувствия, как и к тем, кто их организовывает. Я говорю о сочувствии к человеку самому обычному.
Потому что если нет такого сочувствия, он вас просто не услышит. Вы можете говорить ему что угодно — об Украине, о коррупции, о чем угодно, но он вас не услышит, потому что вы ему враждебны.
При этом надо отделять собственное отношение к властям и их обслуге, вот кто, на мой взгляд, нашей стране глубоко враждебен, кто приносит ей только зло, от отношения к тем, кого они обманули. Это разные вещи. У нас это часто идет как бы в одном комплекте, мы их объединяем в одном «они». А это не так.
Александр Баунов Юрию Дудю: https://m.youtube.com/watch?v=rY_XyEVHK5M
И опять нет плана для России у них. Для России нет плана. Так что они говорят? "Вы должны убраться с украинских земель" — ок, хорошо. "Вы должны покаяться. Ну и дальше, в зависимости от радикальности эмоций тех, кто наблюдает вот весь этот ужас: "Вы должны будете каяться три поколения, вы будете каяться два поколения, вы будете каяться одно поколение".
Я напоминаю, что Германия, которая совершила невероятное количество ужаса, пока, слава богу, не сопоставимое с тем, что делает Россия, стала членом-основателем ну собственно общего рынка через три года после поражения в войне. Правда, это было поражение в войне, но мы понимаем, что это были те же бюрократы, которые сидели, в общем-то, в Рейхе. Ну, за исключением там списка топовых преступников, топовых ответственных, верхушки политической, это были эти люди, они были в Вермахте, они были... Кто совершил транзит Испании, кто переводил Испанию в демократию? Да там были половина этих самых офицеров Голубой дивизии, которые под Сталинградом воевали и под Тихвином в блокаде Ленинграда участвовали. Ну и как бы ничего, да? К вопросу о том, что такое покаяние.
Покаяние — это одно, а план для "плохой страны" — это другое. Даже нет сомнения, что Россия — это что-то очень плохое сейчас, мы это констатируем. Следующий шаг какой? Вот для Украины четко прописанное предложение есть, для России... "Скинем Путина, умрет Путин, свергнут Путина", я не знаю, "а там посмотрим". Вот, собственно, "А там посмотрим" — это не план. И учитывая количество лоббистов, которые говорят: "Видите, Россия оказалась еще страшнее, чем мы думали, и поэтому для нее вообще не может быть никакого плана, кроме стены с колючей проволокой" — ну, так. Согласись.